Время для жизни [СИ] - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Штехель посмотрел на Ивана… с уважением, что ли:
— Добро! Дело хорошее. Людей на киче греть нужно, то дело благое. Я людям за тебя скажу… не про Хлопа, конечно, а про то, что грев засылаешь, даже когда отошел. Люди это оценят!
«Да и про Хлопа ты тоже… да наверняка скажешь! Только бандитам Хлоп этот — никуда не уперся!».
Так и порешали. Уже идя домой, Иван решил, что деньги, вырученные с золота, он — тоже куда-нибудь отдаст.
«Да вон — Вере, хотя бы! Пусть свою избушонку отремонтируют, все получше жить станут!».
«Да… с Верой как-то… жалко все же. Нравилась она ему, нравилась! Ну что же! Значит нужно снова кого-то для… г-х-м… искать. Зиночка — опять потерялась, носа не кажет! Варя — хитрожопая до изжоги! Ну ничего, ничего! Она еще ко мне придет — вот тогда я и взыщу с нее сторицей! А пока… да хрен его знает! Может стоит как-нибудь вечерком в ресторан к Калошину забежать. И культурно время проведу, да и Игорь, наверняка, кого-нибудь да посоветует! Есть же там… этуали? Не может их по ресторанам не быть! Этакие звезды… полусвета».
Уже вечером, засыпая, у него мелькнула мысль:
«А может и правда… зайти как-нибудь на рынок, да на центральный? В ряды, где фруктами торгуют? Фатьма… она и правда… очень ничего так дамочка!».
Глава 11
Тем временем приближалась дата праздничного концерта, посвященного очередной годовщине Великого Октября. Здесь и сейчас это вовсе не очередная официальная дата, которую празднуют во многом — формально. Это действительно праздник для подавляющего большинства населения. Нет, наверняка есть те, кто держит фигу в кармане, но показывать эту «фигу» хоть словом, хоть делом — чревато. Даже очень чревато!
Илья, как и в прошлый раз, уже начинает психовать — все плохо, все не готово, все — не так! Даже с Тоней они пару раз поругались! И некоторая отстраненность Косова поэтому весьма злила директора. Но решив проблему… самую большую свою проблему, да! Иван включился в подготовку концерта.
Было, как и ранее, решено первым отделением концерта поставить номера детей. Декламация, песни, какая-то хореографическая постановка, которая опять же послужила поводом для ссоры Тони и Ильи. Здесь Иван поддержал Тоню — ну невозможно меньше чем за месяц добиться хоть какой-то слаженности в танце!
Второе отделение концерта — взрослые артисты местной самодеятельности. Нашлись несколько молодых женщин, которые очень неплохо поют. Аккомпаниатор здесь — сам Илья.
Пытались пристроить к этим номерам Николая Ганина, но, после некоторых проб, женщины взбунтовались. Несмотря на весь свой артистизм и великолепную игру на баяне, Ганин был… Ганин! Он не мог одинаково ровно сыграть хоть несколько раз ни одной песни. Уходил в себя, в песню, в игру с импровизациями, и там получалось у них с женщинами — кто в лес, кто по дрова. Николай ругался, что женщины — петь не умеют, а те наседали на него, что он сам по себе, а не с коллективом.
Решили — не портить номер, директор сам подыграет певицам!
А Ганин… Ганин будет играть и петь — соло! Иван с Николаем разучили песню «Я назову тебя зоренькой», предполагая, что Ганин будет играть на баяне и петь, а Иван — на гитаре и подпевать ему. Но по той же причине дуэт не сложился.
— Илья! Ну что ты в самом деле! Николай сам и сыграет, и споет отлично! Я-то тут зачем?
Себе и директору Иван оставил четыре песни. Они с Ильей уже разучили их, записали ноты для передачи в филармонию. Но премьера песен, по общему мнению, должна была состояться именно на концерте. Песни всем очень понравились. Тоня, присутствующая на репетициях, сказала Ивану:
— Вань! А как так получается — ты же такой несерьезный человек. А песни у тебя — вон какие получаются? Хорошие такие, душевные и серьезные…
— Знаешь, Тонечка… Мы, наверное, все не очень простые люди. Думаю, в каждом живут и плохие, и хорошие черты. Да и вообще, в жизни нет абсолютно белого, или абсолютно черного цветов. Так и у нас — все перемешано. И одного без другого не бывает. Ну… это мое мнение.
В преддверии праздника в клубе появились две звезды — Кира и Зиночка. Викинг был — в сопровождении. Зиночка демонстративно дулась на Ивана, подчеркнуто игнорировала. А тому было… забавно. Все играет… девчушка.
— Так, товарищи! Надеюсь, Вы не забыли, что Приреченский райком комсомола шефствует над Вашим клубом? И что мы с Зиной снова ведем Ваш концерт? — Кира смотрела на них строго, но глаза… смеялись.
А ему было так радостно ее снова видеть! И внутри снова что-то защемило…
Потом Кира, как и прежде, развила бурную деятельность, все расспрашивала Илью о концерте, о чем-то смеялась с Тоней, чмокнула в щеку Ганина. Девушка-метеор!
Во время генерального прогона, Зина подсела к нему и чуть покосившись, прошептала:
— Ну… и что ты можешь сказать в свое оправдание? Ты понимаешь, что ты — подонок! Ты мерзавец, который соблазнил девушку и бросил!
— Нет мне прощения, Зиночка! Я все понимаю, но… никак не придумаю, как мне ее загладить перед тобой, красавица! Вина моя столь велика, что… даже слов нет, насколько гнусным я себя ощущаю! А ты такая… такая… Теряюсь я пред тобой. В оправдание могу лишь сказать, что воспользовавшись твоей минутной слабостью, позднее я ощутил себя столь ничтожным и дрянным человечком, что не смог предстать перед тобой вновь, — Иван все добавлял и добавлял «трагизма» в голос, но закончил вполне своим, без игры, — тем более, что в институте, рядом с вами постоянно такие умные молодые люди! Надежды советской медицины! Пироговы и Мечниковы, Склифосовские и Боткины, Бурденко и Гамалеи… Лысенко и Вавиловы, Тимирязевы и Курчатовы.
Зина со все большим удивлением слушала его «спич», а потом фыркнула:
— Ты что несешь?! Последние — вообще не медики! Они… агрономы, вроде бы, или физики!
— Ну вот видишь, насколько я темен и далек от науки! Как тебе с таким Митрофанушкой в свете появляться?!
— Клоун ты, Косов! Хватит придуриваться, начал тут… прибедняться! Так… ну-ка целуй меня… в щечку! И проси прощения! А то… в следующий раз приеду со скальпелем, и… «подложу» тебя, как те же ветеринары бычков!
Он наклонился к ней и
